«Население земли в последнее столетие выросло в разы. Мы живем в одном глобальном мире, поэтому где бы ни появилась очередная новая болезнь животных или человека, какая-то новая инфекция, она через маленький промежуток времени будет представлять опасность и для всей остальной планеты», — не стал скрывать своей озабоченности заместитель руководителя Россельхознадзора Николай Власов.

Его пресс-конференция о проблемах обеспечения биологической безопасности России состоялась в пятницу 8 ноября в Интерфаксе.

Россия — страна громадная, она имеет во много раз большую протяженность границы, чем остальные государства. Этим мы ото всех уникальным образом и отличаемся. «Если сравнить Россию, к примеру, с Нидерландами, то что выяснится? У них одна климатическая зона, одна температура и способ ведения сельского хозяйства тоже один. А у нас? Есть Магадан и есть Дагестан. Это характеристики нашей необъятной Родины. Поэтому нет таких заболеваний животных, которые не были бы актуальны для России», — говорит Николай Власов.

«Распространение заразных болезней у нас идет в первую очередь естественным путем. Особенно последние двадцать лет, когда люди стали больше ездить, привозить с собой домой непроверенные продукты. Нет системы обследования и перемещения продуктов по стране. И не только продуктов, но и пищевого сырья. По идее, те же бизнесмены должны оповещать соответствующие ветеринарные органы, откуда и куда они везут свой груз. На деле за этим не уследить. И даже если такого коммерсанта поймают, он отделается грошовым штрафом в несколько сотен рублей. Как контролировать миллионы людей?» — спрашивает Николай Власов.

Вопрос, конечно, риторический, поэтому и отвечает он на него тоже сам:

«За счет создания и работы мощной структуры, единой и сильной ветеринарной службы, которая когда-то в советское время уже существовала, и был высокий уровень обеспечения биологической безопасности. Биологическая безопасность должна поддерживаться прежде всего государством».

Сегодня структура и функция ветеринарной службы, по мнению специалистов, не совсем отвечают своим задачам. Оказывается, ветслужба отдана разным ведомствам, и даже в каждом субъекте Федерации она своя, то есть нет сложившейся вертикали, и если еще несколько лет назад работа и взаимодействие с регионами шли хотя бы по инерции, то сейчас запас прочности иссяк.

«Когда СССР развалился, инерция сопровождала нас до 2009 года. Потом обеспечение биологической безопасности резко ухудшилось. Каждый год мы теряем позиции. Если эта ситуация продлится еще 10 лет, мы вернемся на уровень 70-х годов прошлого века, когда вакцина уже есть, но эффекта от ее применения нет», — продолжает Николай Анатольевич.

Много случаев ящура в этом году. Произошла смена штаммов. Такого не было 15 лет. Два новых штамма появились одновременно — кавказский и дальневосточный. Вирус пришел из Китая с его гигантскими поголовьями неконтролируемого ЛПХ (личное подсобное хозяйство). На юге — Афганистан, где ящур вообще распространен повсеместно. «На Дальнем Востоке вспышка ящура совпала с наводнением, развитие пошло по плохому сценарию. Быстро с болезнью справилась Амурская область, тогда как по Забайкальскому краю остались вопросы», — продолжает Власов.

Это еще раз подтверждает, что субъекты Федерации у нас нередко работают автономно. Напомним, ящур — острое вирусное заболевание, которым чаще всего болеют животные, однако передача вируса человеку также возможна через сырое молоко и мясо.

Постепенно Россия экономически становится частью Европы. С 1 мая текущего года снят запрет на поставки скота из стран Евросоюза, установлены новые правила ввоза. В соответствии с ними скот, поставляемый из ЕС, обязательно должен быть здоров, пройти карантинирование и лабораторные исследования на территории европейских стран-экспортеров и России.

Гармонизировать подходы к ЕС, создать похожие с ними ветеринарные структуры лучше всего сейчас, когда мы только что вступили в ВТО. Но даже болезни животных в России и в странах Еврозоны разные. В Европе, к примеру, очень распространен вирус Шмаленберг. Вакцины от него еще нет. Россия пока что держит оборону.

Но в этом году в Воронеже уже начался эксперимент вместе с ветслужбой Франции: партию (около 300 голов) серопозитивного, переболевшего скота привезли на обособленную и продвинутую местную российскую ферму. В течение года за французскими коровами, количество которых увеличат до 2000 голов, будут наблюдать наши ветеринары, брать у них кровь — и через год установят, идет ли передача вируса от выздоровевших животных или нет.

И напоследок об африканской чуме свиней. Она дошла даже до подмосковных ферм. Вакцины, как известно, от этой болезни нет и не будет — такова биологическая природа вируса, антитела вызывают еще более скорую смерть животного. Но ее распространение прежде всего находится в зоне ответственности областных властей, которые не могут или не хотят контролировать торговые потоки, а не ветеринаров, которые делают все, чтобы утихомирить заразу.
«Для этого и нужно, чтобы власть и ветеринары действовали сообща», — подытожил Николай Власов.

Вирус Шмалленберг впервые был зафиксирован летом 2011 года в Германии. Заболеванию подвержен крупный и мелкий рогатый скот, а распространяется он кровососущими насекомыми. В связи с этим, 20 марта прошлого года Россельхознадзор временно приостановил импорт крупного и мелкого рогатого скота из стран Евросоюза.